– Палатку нужно ставить не ближе чем в десяти метрах от костра и с учетом направления ветра, – продолжал делать наставление Дима, помогая переносить вещи
Избежав пожара, мы быстро вскипятили воду для растворимого какао и сделали калорийные бутерброды из галет, шоколадной пасты и меда с орехами. Щедрый завхоз добавил к завтраку сыр и мармелад, чем вызвал восторг у спутников. По заверениям ребят они теперь готовы преодолеть любые преграды и превозмочь все каверзы погоды.
Выбравшись из небольшой котловины, в которой находилось озеро, мы вновь попали в зиму. Между камней лежал снег. Стылый ветер изредка пробрасывал капли дождя и режущую лицо ледяную крупу. Вызывая ощущение тревоги, над суровым ликом Саяна стремительно проносились рваные клочья туч.
Осторожно продвигаясь по мокрому курумнику, беру направление на перевал. Заход на него начинается с крутого подъема, расположенного под горой. После короткого крутого участка путь ведет на отрог с юга на север по узкой полке, образованной косым разломом скальной породы. Перевальная точка находится рядом с головой Спящего Саяна.
Полка поросла ольхой. Чтобы не рисковать, кое-где приходится подавать рюкзаки. Предупреждаю ребят, чтобы при подъеме ни в коем случае не использовали кусты и траву для удержания и опоры. Помогая друг другу, используя альпенштоки, наконец миновали узкие проходы в скалах и вышли на другую сторону отрога.
На перевал есть более простой путь, не категорийный, но он длинней. Достаточно пройти вдоль скал в северном направлении около четырехсот метров, и можно начинать подъем по пологой оконечности отрога прямо на перевал. На этом пути встретится уникальная достопримечательность: округлый гигантский камень, лежащий на маленьком пятачке.
Из-за пронизывающего ветра ребята отказались от перекуса, но попросили покормить их в более благоприятной обстановке. Пока я закладывал в тур записку, все замерзли, поэтому хотели быстрее начать движение, чтобы согреться.
Вид отсюда открывается поразительный. В разрывах туч на юго-востоке просматриваются вздыбленный над отрогом центральный массив хребта Ергаки со своими главными вершинами: пиком Звездным, Птицей, Зубом Дракона и горой Динозавр. Как игрушечные выглядят отсюда стальные опоры ЛЭП и узкая ленточка Усинского тракта.
Когда по команде ребята вскинули на спины рюкзаки, вдруг посветлело. В небе мелькнуло синее оконце, затем второе, третье. Небосвод преобразился и заклубился белыми облаками. Воздушные потоки начали стремительно прогонять хмарь и темные тучи. Мы стояли, запрокинув головы вверх и надеялись, что это не иллюзия.
– Кажется, наши побеждают, – удовлетворенно констатировал Дима.
Вскоре солнце заблестело на мокрых скалах, делая сиреневые волосы сказочного витязя непередаваемо яркими и объемными.
По хорошо проторенной каменистой тропе, ведущей вдоль выглаженных скал, мы дошли до ровного плато, покрытого невысоким кустарником и мхами. Здесь ребята пожелали получить свой шоколад, честно заработанный за преодоление перевала.
– Николай Михайлович, – обратилась Юля, когда мы расположились на отдых и приготовились к трапезе, – а там люди руками машут и кричат, – показала она в сторону перевала Промежуточного.
Я напряг свои близорукие глаза, и вскоре вместе с остальными ребятами увидел фигурки людей. Когда до нашего слуха долетел звук выстрела, сомнений уже не осталось.
– Дима, бери с собой веревку. Наверное, что-то у наших соседей еще приключилось. Юля, дайте нам аптечку. Миша, ты останешься с девочками за старшего.
Мы быстро освободили один рюкзак и сбросали в него все необходимое. Затем, минуя заросли кашкары, побежали на промежуточный перевал. Вначале быстрое движение вверх вскоре стало затруднительным из-за возросшей крутизны склона. Пот заливал глаза. Казалось, еще немного и сердце разорвется от напряжения. Но мы не сбавляли темп, слыша сквозь шум дыхания, как нам продолжали кричать.
Последние десятки метров сменили наше состояние тревоги на крайне негативные чувства: уже знакомые туристы, жившие в приюте "Мечта", встретили нас смехом и улыбками. Оказывается, красоты настолько вдохновили их, и горный воздух опьянил, что восторг вылился в громкие крики, взрыв петарды и приветствие проходящей группы призывным маханием рук.
По мере нашего с Димой приближения веселье замерло совсем. Наверное, они увидели наши глаза и отразившиеся на лицах эмоции.
– Что у вас случилось? – Произношу резко и прерывисто от невосстановившегося дыхания.
Боковым зрение вижу, как Дима в изнеможении садится на камень и дрожащей рукой пытается вытереть мокрое от пота лицо.
– Ребята, запомните, – говорю убежденно, глядя на притихших туристов, – любой сигнал в горах расценивается как просьба о помощи. Крик, свист, пускание солнечных зайчиков, густой столб дыма, сигнальная ракета или выстрел – это чья–то беда, мольба о спасении.
Мы начали медленно спускаться с кручи. На душе у меня было тяжело. Нет, не от напрасно потраченных сил и риска, а от сознания, что многие не представляют, какие серьезные опасности таят горы. Большинство современных туристов идут туда как на прогулку. Они даже не заботятся пройти подготовку и не знают элементарных правил поведения в горах, не говоря уже о соблюдении "Кодекса туриста".
Мрачные, мы спустились к нашей группе. Ребята с тревогой и надеждой всматривались в наши лица, пытаясь определить, что же случилось.
– Ну, что? – в нетерпении спросила Юля. – Что там случилось?
Я безнадежно махнул рукой, а Дима с презрением произнес лишь одно слово: "Балбесы!"
Все поняв, ребята опустили глаза, и напряжение спало. Мы молча собрали рюкзаки, чтобы продолжить путь к озеру Радужному.
Миновав каменистое плато, покрытое черничником и разнообразными мхами, наш отряд спустился по крупному курумнику к берегу озера.
На Радужном много стоянок и почти нет дров. Посоветовавшись, решили пообедать на ручье через два перехода. На одной из стоянок нашли обломок гитары, на котором было написано предупреждение, что здесь бродит медведь. И что он поломал именно эту гитару.
– Скорее всего, это правда, – говорю ребятам, которые уже начали делать различные предположения по поводу происхождения обломков инструмента.
– Я знаю четыре случая нападения медведей на лагеря туристов. Именно в районе Ергак.
По дороге показал ребятам висячий камень, чудом держащийся на краю обрыва. Снизу он выглядит небольшим, но мои спутники видели его на слайдах.
– Кто там был на перевале? – полюбопытствовала Юля, когда мы расположились на обед.
– Те же, кто и на Параболе орал, – отозвался Дима. – Таких вообще нельзя в горы пускать!
– Думаю, что теперь они кричать не будут, – возражаю завхозу. – Никто не имеет права ограничивать людей в познании мира и в отдыхе. Нужно восстановить ту систему туристской подготовки, какая существовала в Советском Союзе. Тогда в горах станет безопасней.
– Как они туда забрались? – удивленно покачала головой Маша. – Ведь они жили в Мечте.
– Зашли через перевал Художников. С него траверсом ведет тропа на перевал Промежуточный, куда мы с Димой сегодня забежали.
– Когда подают сигналы? Вы когда-нибудь видели настоящие сигналы? – спросил Миша.
– Сигналы подают в двух случаях: когда вы терпите бедствие сами и когда видите сигнал о помощи других людей. Если есть необходимость, отвечаете, что просьба принята. В обоих случаях вы должны знать способы подачи сигнала. А сигналы я видел в районе Западной Тувы в 1980 году. Тогда в лавинах погибло 9 человек.
– А когда нужна помощь, чем можно подать сигнал? – после паузы спросила Ирина.
– Если есть возможность, сигнал бедствия принято подавать при помощи любого средства сигнализации. В темное время суток это может быть световой фальшфейер, ракетница, фонарик, фотовспышка фотоаппарата или яркий костер.
Днем применяют дымовой фальшфейер или разводят костер, положив на него ветки хвойного дерева или сырую траву, чтобы создать густой столб дыма.
Поисковым самолетам и вертолетам, а также замеченным вдалеке группам можно сигнализировать зеркальцем.
– Разве увидят с самолета солнечный зайчик?
– В ясную погоду сигналы маленького зеркальца видны за 8–12 км. Известны случаи и более дальнего обнаружения, – до 25 км. Так что без надобности солнечные зайчики в горах лучше не пускать.
Сигнал нужно подавать с открытого места либо с возвышенности. И только когда есть уверенность, что его могут принять.
– Как определить, когда нужно подавать сигнал? Вдруг его не заметят, а подать больше нечем?
– Ночью вы можете увидеть сигнальные ракеты поисковой группы либо сигналы людей, терпящих бедствие. Если у вас есть ракетница, выждав минуту, нужно выстрелить. Развести большой костер с высоким пламенем или использовать световой фальшфейер.
Услышав звуковой сигнал, например, крик или свист, нужно ответить. Но ответить не сразу, примерно через 30–40 секунд после того, как услышали.
Знайте, что во время поисковых работ за небом ведется постоянное наблюдение. Если вы первыми увидели сигнал, нужно засечь и записать его азимут. Как только рассветет, необходимо направить группу из двух–трех опытных туристов к месту, откуда был подан сигнал. Они должны взять с собой специальное снаряжение, теплую одежду, продукты для перекуса и аптечку. Остальные готовят лагерь и ждут возвращения поисковой группы до контрольного срока.
Если вы сами терпите бедствие и можете передвигаться, то старайтесь на видных местах оставлять записки и знаки. Обязательно: в охотничьих избах, в турах, на перекрестках троп. По возможности упаковывайте послания в полиэтилен либо в непромокаемый пенал. Положите записку в тур из камней, или привяжите ярким лоскутом ткани к воткнутому шесту.
В записке укажите время, дату, месяц и год, направление движения и какая помощь требуется. Особенно важно это делать, когда группа или человек заблудились и длительное время не могут сориентироваться.
В зоне оледенения записки вкладывают в слегка надутые воздушные шарики оранжевого или желтого цвета, заранее взятые с собой. Часто такие сообщения оставляют на маршрутах во время спасательных работ.
Если вы встретите на тропе или перевалах эти вешки, то обязательно должны поинтересоваться ими. При получении сигнала с просьбой о помощи нужно немедленно сойти с маршрута и направиться в указанное место сбора, чтобы принять участие в поисках или спасательных работах, либо поспешить оказать помощь терпящим бедствие.
– А если записка написана в прошлом году?
– Отметьте на карте место, где ее нашли. После возвращения домой немедленно передайте послание в ближайший спасотряд. Возможно, эта записка прояснит произошедшую трагедию.
Вот таблица сигналов международного кода, – передаю ребятам ламинированный лист, извлеченный из планшетки (приложение 13). – Запомнить их сразу трудно, поэтому на будущее рекомендую брать такую памятку с собой в поход.
При необходимости эти знаки подают во время спасательных работ или когда группа терпит бедствие.
– Их рисуют в записках?
– Нет. Эти знаки выкладывают на открытом месте из светлых и ярких предметов, чтобы сообщить о ситуации поисковым самолетам и вертолетам.
– А из чего же их делают?
Это могут быть тенты палаток, одежда, карематы, лоскуты ткани. Можно использовать бревна или вытоптать фигуру в траве. Но знак должен быть не менее 2,5 метров.
– Они должны быть точно такими, как на рисунке?
– Нет, нужно показать изображенный символ.
При визуальном наблюдении воздушных поисковых средств к знаку привлекают внимание дымом костра или фальшфейера, ракетой или сигнальным зеркальцем.
Если знаки замечены и поняты экипажем воздушного судна, то он обязан подать следующие сигналы:
днем покачать крыльями; при наступлении темноты – дважды включить и выключить посадочные фары или навигационные огни.
Отсутствие этих сигналов означает, что знак не понят.
– А когда подают сигнал бедствия? Может, у кого живот прихватило от переедания ягоды?
– Чаще всего сигналы бедствия подают, когда люди заблудились, в группе есть раненый и нужна срочная медицинская помощь. В такой ситуации руководитель должен принять правильное решение: ждать помощи от проходящих групп, подавая сигналы, предпринять активные действия и самим выносить пострадавшего или направить двух наиболее опытных туристов за помощью. Существенную роль в выборе решения играют следующие факторы: удаленность от жилья и средств коммуникации, численный состав и опыт участников похода, осведомленность, что на этом и ближайших маршрутах есть другие группы. Перед походом можно моделировать различные ситуации и проверить способность руководителя решать подобные задачи. Лучше на практике.
– А вдруг летчик увидит знак и захочет посадить самолет?
– Во время спасательных и поисковых работ в горах чаще всего используют вертолет. Для него нужна ровная площадка 30 х 50 метров на открытом месте подальше от скал и склонов гор.
– Теперь мне понятно, почему вы с Димкой побежали на перевал, – одобрительно посмотрела на нас Юля, оторвавшись от упаковки рюкзака.
– Ну, вот и все, пора собираться, – говорю, выливая на тлеющие угли воду из котелка.
– Да, – вспоминаю еще один знак, – таежники сообщают направление своего ухода, положив костровую перекладину на загашенные угли или одну из стоек. Приподнятый тонкий конец указывает дальнейший маршрут.
Уже надев рюкзак, Дима приподнял старую обугленную перекладину и сориентировал ее в сторону горы Тушканчик.
Дальше шли без троп, изредка сверяя маршрут с азимутом, обходя болотистые луговины, густые заросли ольхи и кашкары.
Вышли почти на седловину перевала. В молчании постояли у памятника под одинокой скалой. Оставив здесь рюкзаки, налегке пошли на гору Тушканчик.
Дивная гора. С востока она смотрится почти симметричным треугольником и имеет в этом направлении невыраженный кар. У подножья ее протянулись ущелья, поросшие темнохвойной тайгой. Склоны горы то тут, то там расцвечены красными кустиками арктоуса альпийского. В среднем ярусе ярко–зеленые мшаники чередуются с полосами переувлажненных участков, поросших кустарниковой ивой, луком и кое-где полянками синих водосборов. На вершине преобладают травы тундровой зоны, по курумам встречаются накипные лишайники и ягельники.
Наблюдая растительность альпийских лугов, можно определить заболоченные участки. Обилие произрастающей чемерицы Лобеля свидетельствует о переувлажнении почвы. Где по склонам стекают ручьи, там тянутся полосы таволги и ольхи.
Мы поднимаемся все выше. После того, как миновали заросли карликовой березки, все ощутили чудесный запах рододендрона Адамса. Здесь его много. Он растет вперемежку с кустами голубики и низкорослым рододендроном золотистым.
К речке Тушканчик спустились в 16 часов. Чувствуется усталость: длительный спуск с горы требует работы других групп мышц, которые менее тренированы.
Перейдя речку по бревну, попадаем на торную тропу, которой нам завтра предстоит возвращаться к Усинскому тракту.
Вот и стоянки среди погибшего кедровника. Помню его уютную сень, спасавшую нас в непогоду. Здесь кедры расположились полукольцом и создали своеобразное убежище со скамейками из корней. Несколько лет назад я нашел здесь записку, в которой сообщалось, что в этом шатре в непогоду жила группа. Они назвали это место "зеленым зонтиком". Они же и погубили эти могучие деревья, уничтожив костром корневую систему. Несколько лет погибал кедровник, и ничего сделать было невозможно.
В сотне метров от бывшего "зеленого зонтика" лежал еще один великан, поверженный огнем. Когда-то под ним можно было поставить две палатки, на которые даже в сильный дождь не падала вода. Это был самый огромный кедр, встреченный мной в районе хребта Ергаки. Его погубили люди.
Отсюда мы увидели водопад Мраморный, до которого оставалось 20 минут ходьбы.
Когда-то долину, по которой течет речка Тушканчик, "выпахал" ледник. Он же выгладил эти гранитные ступени, с которых теперь серебристой лентой стекает водопад Мраморный.
Я еще не встречал людей, которых бы оставил равнодушным шумящий поток и сверкающие брызги водопада. Движение и голоса воды ассоциируют с жизнью таинственного существа. Многие любят смотреть фейерверки и салют. В падающих струях воды тоже особая красота. У водопада всегда необычная свежесть. Воздух насыщен энергией воды, низвергающейся с высоты, шум успокаивает и лечит. Здесь люди воспринимают гармонию не разумом, а душой. Природа ведет прекрасный диалог с путниками, облагораживая их и воспитывая красотой.
Полюбовавшись искристыми потоками, мы поднялись на террасу над водопадом.
– Зачем столько тряпок и хлама на палку привязали? – удивилась Маша, увидев высокий шест, торчащий из сложенных горкой камней. – Мы и на перевале Тушканчик сегодня видели такую же. Это сигналы бедствия?
– Отчасти, да. Некоторые туристы бывали на Алтае, в Туве, на Памире и Тянь-Шане. Они видели на перевалах и рядом со священными источниками деревья, на которые местные жители привязывают лоскутки ткани. При этом они молятся, и просят духов исполнить их желания. Ветер читает послание и передает просьбу хранителю священного места. Не понимая сути этих традиций, туристы вместо лоскутков часто привязывают ненужный хлам: ложки, расчески, шнурки от ботинок. Нельзя смеяться и оскорблять местные святыни. Этот обычай перекликается с древней русской традицией наряжать елку.
– Классно! А что можно попросить у духов?
– Только доброе. Здоровье для матери и друзей, легкой дороги усталым путникам. Но не обогащение, машину или миллион. Чаще всего тряпочки завязывают женщины, прося рождения здорового ребенка.
Добравшись до стоянки, я пожалел, что мы пришли сюда. От печального зрелища защемило сердце, и безвольно опустились руки. Посеченные топором стволы низкорослых кедров взывали о помощи. Под пожелтевшей кроной дерева чернеет яма, из которой торчат обугленные корни. И опять банки, бутылки из-под водки, куски полиэтилена.
Впервые на эту стоянку я попал в 1980 году. Водопад Мраморный восхитил меня. Тогда я полагал, что если мы срубим в лесу одно деревце, ничего не изменится. Но уже через несколько лет перестал так думать, увидев, как "туристы" безжалостно опустошают это прекрасное место. Как они вырубают столетние кедры, которые год за годом в суровых условиях боролись за жизнь, чтобы в один миг погибнуть под топором.
На длинном затесе ствола какой-то эмоциональный человек написал: "Пусть у тех, кто рубит кедры на такой высоте, отсохнут руки". |
|
 |
– Желай другим того, чего желаешь себе, – показываю на надпись. – Я пожелаю вандалам и надругателям над Природой прозреть, и полюбить всем сердцем красоту породившего нас Мира.
А теперь за работу. Нужно перенести из-под кедра кострище, и в стороне соорудить очаг. Вы уже знаете, что нужно делать, – говорю поникшим спутникам.
Через час стояли палатки, а над вновь сооруженным камином закипала для чая вода.
Дима снова принялся плющить обоженные в костре консервные банки. В этот раз он надел темные очки. Возможно, полученный опыт будет оберегать его всю жизнь.
После раннего ужина девочки отдыхают, расположившись на карематах. Они усердно щелкают орешки. Это занятие у всех уже вошло в привычку. Мы с Мишей допиваем подогретый чай. А Дима, строгая ножом дощечку, вслух мечтает:
– Вытащил из кармана куртки палатку, надул ее. Зашел внутрь, лег на диван и включил телевизор. Через пять минут жена из кухни обед прикатывает. Во, жизнь! – восхитился своей фантазии Дима.
– Лучше бы вообще не есть и ничего не иметь, – возразила Ирина. – Я бы согласилась питаться Красотой, и не обременять себя физиологическими функциями организма.
– Дима, ты нарисовал картину из жизни паразита, – поддерживаю девушку. – Зачем тогда в горы ходить? Телевизор можно смотреть дома. Неужели ты променяешь вот эту красоту на диван в квартире с затхлым воздухом?
К сожалению, большинство людей разучилось жить собственной жизнью. Миллионы лет в напряженной борьбе Природа совершенствовала наши тела. Организм человека функционален и предназначен для движения. Вместо гармоничного сочетания между умственным и физическим трудом люди начали подглядывать чужую жизнь, думая, что она настоящая. Просматривая фильм и сопереживая удачливым героям, зритель эмоционально как бы участвует в сценах. Но при этом его тело не отвечает возросшему содержанию адреналина в крови, который нужно компенсировать движением. Это состояние дисгармонии является причиной заболеваний сердечно–сосудистой системы. Страдает психика, не получая сенсорного подтверждения переживаниям.
– Теперь я понимаю, зачем при скандалах колотят посуду, – покачала головой Ирина. – Американцы кувалдами автомобили разбивают, чтобы снять состояние стресса, то есть компенсируют содержание гормонов в крови физическими действиями. Но чаще люди срывают злобу на ближних.
– Человечество упорно забывает уроки истории. Любое сообщество в чрезмерном материальном достатке начинает вырождаться и погибать от пороков, обжорства и безумных развлечений. Где те мощные империи, достигшие господства и подчинившие себе многочисленные народы?
– А вы, в чем вы видите выход? – настороженно посмотрела на меня Ирина.
– Я не изобрету ничего нового, и не стану учить человечество, как ему развиваться. Почитайте роман Ивана Антоновича Ефремова "Час быка". Там вы найдете ответы на многие вопросы.
– Но ведь Ефремов писал о коммунизме, – возразила Маша.
– Ефремов писал о гармонично развитых людях и указывал на опасности, которые может встретить человечество, забывшее уроки истории. Иван Антонович – человек высочайшей эрудиции. Он, прежде всего, ученый, предвидевший многие научные открытия. Опираясь на законы развития общества различных формаций, Ефремов усмотрел единственно правильный путь эволюции человечества. Так что, Машенька, если я назову воду в этом озере железом, она не потеряет своего истинного свойства, и не перестанет быть мокрой.
– При чем здесь вода? – пожала плечами Маша.
– При любой политической системе наиболее жадные и властолюбивые люди будут стремиться к власти и обогащению. Называть они себя станут так, как им будет выгодно. Многие коммунисты мимикрировали в демократов.
Вы говорите штампом, который внедрен в ваше сознание через СМИ. До перестройки нас программировали во времена "развитого социализма" те же люди. Теми же методами программируют наше сознание и теперь. Только технологии оболванивания стали более изощренными. Слово "коммунизм" для современной молодежи стало олицетворять все самое ужасное. Когда-то для нас страшным был капитализм. Не в словах дело, а в том, что стоит за словами, и какими методами достигаются цели. Имейте собственное суждение.
Я вновь обратил внимание, что Ирина постоянно держит у рта платок.
– Губы обветрились, – ответила она на мой вопрошающий взгляд.
– С медведем целовалась, а медведь не чистит зубы, – съехидничал Дима.
– Это герпес. Юля, доставайте пантенол. Для профилактики пусть все помажут губы и кожу лица.
– От чего он бывает?
Вирус герпеса (от греч. herpes – лишай) – это "проклятье", которое носят в себе почти девяносто процентов людей на нашей планете. Заразиться им можно через посуду, предметы обихода, поцелуи.
В обычном состоянии иммунная система справляется с ним. Вирус активизируется от ослабления иммунитета, иногда от стресса. Простой герпес обычно проявляется на губах или вокруг них. Вначале в виде мелких пузырьков, затем гнойных образований, которые в скором времени начинают кровоточить и покрываются сплошной темной коркой.
Лизин, содержащийся в больших количествах в яблоках, помидорах, абрикосах, твороге и кефире, разрушает вирус. Аргинин, который есть в бананах, апельсинах орехах и яйцах, способствует его развитию.
Возникновению герпеса на губах особенно подвержены туристы и альпинисты, пребывающие на высотах. Когда из-за неблагоприятных условий снижается клеточный иммунитет.
– Возможно, вы спровоцировали активизацию вируса, когда охлаждали лицо снегом.
– Многие альпинисты и туристы ходят без губ. Их съел герпес, – начал врать Дима.
– Я не знаю такого случая. Наоборот, после того, как короста отпадет, кожа лица и губ становится нежной, как у младенца.
При правильном и своевременном лечении внешние проявления герпеса исчезает на пятый, шестой день, – успокоил я напуганную девушку. – Но если болезнь запустить, вид лица и губ будет ужасен.
Юля, щедро побрызгала спреем на руки ребят, и те с усердием начали накладывать пену на загорелые лица.
Скоро стемнеет. Ребята склонились над картой. Определение нашего местоположения стало для них интересным ежедневным занятием. Они отслеживают маршрут, спорят и смеются, вспоминая забавные эпизоды пути. Я рад, что эту игру постоянно поддерживает Дима. В игре появляется интерес, исчезает скованность и боязнь показаться некомпетентным.
Сказав Диме, что приду через полчаса, я еще раз осмотрел лагерь и направился к берегу Мраморного озера.
Солнце почти скрылось за близким отрогом. От ровного ветра чаша озера подернулась рябью. Рядом уютно и спокойно шумит ручей, навевая грусть. Близится к концу наш поход, а кажется, что я всегда вот так бродил по тайге и горам. Городская жизнь воспринимается как-то издалека, как какая-то неприятная неправда. Там снова работа и негармоничные отношения, отнимающие силы и здоровье, люди, которые постоянно от тебя чего-то хотят. А здесь ничто не лжет – все естественно и на своем месте. Человеку иногда нужно вот так, одному посидеть в тишине, и послушать голоса природы. От молчаливого диалога исчезает суета. Израненная душа начинает расправлять свои сияющие крылья, чтобы устремиться за мечтой. 
|
